Помимо того, что монополия теряла собственные доходы из-за низких цен на круглые лесоматериалы (в годовом измерении эти потери можно оценить в размере около 6 млрд. рублей), монополия через демпинговую ценовую политику нарушала баланс между спросом и предложением на внутренних рынках, искусственно завышая предложение, а, следовательно, снижая цену на круглые лесоматериалы для всех лесозаготовителей (участников рынка). Монополия, осуществляя государственное управление лесопользованием, а с 2005 года – администрирование платежей за пользование лесным фондом, вместе с тем была отстранена полностью от дохода, который представлен названными платежами, поступающими в бюджетную систему. Устранение хозяйствующих субъектов, какими по характеру и своей деятельности были лесхозы, от дохода делали эти субъекты безразличными к размеру дохода, им не принадлежащего.
За весь период своего функционирования монополия никогда не ставила на политическом уровне вопроса о принадлежности себе лесного дохода полностью, либо в той части, которая покрывает затраты на ведение лесного хозяйства. Потери экономики от низких ставок платежей за древесину на корню можно в годовом измерении можно оценить в сумме около 700 млн. долларов США.
Монополия, осуществляя коммерческую деятельность, вместе с тем получала на управление лесами и ведение лесного хозяйства бюджетные ассигнования на бесконкурсной основе.
В условиях сметно-бюджетного финансирования лесхозы «наделялись» бюджетными средствами без каких-либо конкурсных (тендерных) процедур под заявленные объемы хозяйственной деятельности, которые проектировались, выполнялись и принимались самими лесхозами. Самоконтроль над финансовыми потоками в условиях, когда отсутствовали критерии оценки эффективности хозяйственных работ, неизбежно приводил к нецелевому использованию бюджетных средств, что подтверждалось результатами проверок хозяйственной деятельности лесхозов ведомственными и вневедомственными финансовыми органами.
Сметно-бюджетная организация лесохозяйственных работ исключала в оценке эффективности производства применение таких традиционных для рыночной экономики показателей как себестоимость, прибыль и рентабельность. Критерием эффективности здесь выступали не названные выше показатели, а во время и полностью израсходованные бюджетные средства. Дать суммарную оценку неэффективно используемым бюджетным средствам при ведении лесного хозяйства не представляется возможным, но о масштабах финансовых потерь достаточно свидетельствует статистика перевода лесных культур в хозяйственно ценные молодняки, где последние составляют не более 20% лесокультурной площади.
Неполный учет затрат в составе издержек в лесохозяйственном производстве и отсутствие прибыли приводили к тому, что в этой сфере хозяйственной деятельности отсутствовал экономический оборот производственных ресурсов, в частности основных фондов (капитала).
При отсутствии условий для воспроизводства капитала (через его окупаемость) лесохозяйственное производство не могло стать привлекательной отраслью для инвестиционной деятельности. Об этом свидетельствует и состояние основных фондов лесхозов с износом рабочих машин, оборудования и транспортных средств, превышающим 80%.